| $IMAGE1-left$ Две страны, Китай и Россия, каждая по-своему, сегодня демонстрируют всплеск национализма. Китай считает, что его достоинство оскорбляют нотации о репрессивной политике в Тибете. Россия устами Владимира Путина только что в Бухаресте вновь дала понять, что видит в НАТО "угрозу своей безопасности". Такая риторика напоминает столкновения между империями и зонами влияния, которыми отмечена история, когда утверждение силы сопровождалось ощущением незащищенности. В открытом мире такие отношения вышли из моды. Они в значительной степени объясняются до сих пор ощутимым влиянием прошлого.
В этой ситуации как таковой не было бы ничего плохого, не противоречь она всему, что есть хорошего в нынешней интернационализации мира.
Судьбы двух бывших империй отчасти похожи, отчасти противоположны. Их географическая протяженность всегда доставляла им серьезные проблемы с сохранением целостности страны. Многие страны были избавлены от этих проблем в силу обстоятельств. Воспоминания о французской, британской, австро-венгерской империи, былом величии Литвы, Польши или Швеции вызывают энтузиазм лишь у мелких шовинистических групп. Зато Китай и Россия, которым все еще подконтрольны обширные пространства, вынуждены поддерживать единство посредством утрированного самоутверждения, переходящего в национализм, патриотизм или ксенофобию. И этому есть объяснение в прошлом.
Россия пережила один за другим распад царской империи, советской империи, а затем отделение своих сателлитов в Европе и Азии. Китай прошел через падение многих династий, вслед за чем идут мучительные воспоминания о постыдной эксплуатации страны европейскими державами в XIX веке. Этим и объясняется чрезмерная обидчивость и сверхчувствительность к любому подобию унижения и боязнь "потерять лицо". К тому же в истории этих стран нет ни одного примера хоть какого-нибудь подобия демократии. Таким историческим неведением признания права на спонтанное самовыражение объясняется понимание "народного" как чего-то организованного, а силы - как естественного инструмента власти. Их народы до сих пор смиряются с этим, но им грозит та же участь, что и их предшественникам - саморазрушение.
Отсюда и их трудности в адаптации к системе международных отношений. Их грубая практика крупномасштабного внутреннего подавления уже не подходит для отношений со странами, изначально равными в правах. Этим же объясняется применяемая ими в случае конфликтов практика едва прикрытых угроз шантажа (российский газ) и бойкота (иностранные компании в Китае) и их убежденность, что демократия - напрасное усложнение собственной жизни. И действительно, прошлое показывает, что вести войны всегда проще...
Этим воинам прошлого еще предстоит догнать настоящее.
|